БУДНИ СТАЛИНСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

В ноябре 1935 года на первом всесоюзном слете стахановцев Сталин объявил, что стахановское движение носит революционный характер, противостоит консерватизму техников, инженеров и директоров предприятий. Стахановцы получили право вмешиваться в работу директоров.

«Труд» от 18.11.1935 сообщает, что «на шахте №5 забойщик Кириллов избил начальника участка, который требовал от него правильного крепления за забойщиком стахановцем Замстеевым».

Жить стало лучше, жить стало веселее, сказал Сталин – как раз в преддверие Московских процессов и расстрелов по лимитам в 1937-1938 годов.

Стахановское движение возникло в 1935-и и названо по имени забойщика шахты «Центральная-Ирмино» (Донбасс) А. Г. Стаханова, добывшего в ночь с 30 на 31 августа 1935 года за смену (5 ч. 45 мин.) 102 тонны угля при норме в 7 тонн, а впоследствии 19 сентября — 227 тонн. Шахтер Горбатюк выработал в смену 405 тонн угля. В начале 1936 года рекорд выработки достиг 607 тонн, почти втрое больше стахановского, его показал шахтёр из Горловки Никита Изотов, один из зачинателей Стахановского движения, инициатор Изотовского движения. Забойщик Борисов дал почти 800 тонн, перекрыв все рекорды и перевыполнив норму в 46 раз.

Рекорды определялись перевыполнением суточной нормы. В тяжпроме – И. Гудов (з-д им. Орджоникидзе) перевыполнил норму в 4 раза, на 410%. В кожевенно-обувной промышленности – перетяжчик ленинградской обувной фабрики  «Скороход» Николай Сметанин, выполнивший производственную норму на 200%. В текстильной промышленности   ткачихи вичугской фабрики им. Ногина Евдокия и Мария Виноградовы, обслуживавшие одновременно до 284 станков. В лесной промышленности — рамщик Соломбальского ЛДК (Архангельская область) Василий Мусинский, распиливший за 7 часовую смену 313,8 кубометров древесины. На железнодорожном транспорте — машинист Донецкой железной дороги Петр Кривонос, более чем вдвое увеличивший техническую скорость движения паровоза. В металлургии – сталевар Мариупольского металлургического завода Макар Мазай, значительно увеличивший выработку стали в мартеновских печах. В сельском хозяйстве активистами стахановского движения являлись организатор первой в СССР женской тракторной бригады Прасковья Ангелина, комбайнер Константин Борин, звеньевая колхоза Мария Демченко, горьковский кузнец Александр Бусыгин. Юный кабардинец Барасби Хамгоков выращивал жеребят для Красной Армии, таджикская пионерка Мамлакат Нахангова собрала рекордное количество хлопка, на уральских медных рудниках забойщик Иванчиков дал в смену 970% нормы, превысил среднюю производительность в 10 раз,  и т.д.

Отсюда можно представить себе, насколько была низкой производительность труда до 1935 года.

Высокая производительность труда стахановцев обусловливалась внесением в производственный процесс полезных корректировок, повышением трудовой дисциплины: сокращением перекуров.

К середине 1930-х уголь рубили при помощи обушка, доставка угля из забоя и погрузка осуществлялись вручную, откатка производилась вагонетками на конной тяге. Технические новшества не приживались: отбойный молоток по тем временам был крайне капризным инструментом, кроме того, сжатый воздух, высвобождаясь, поднимал плотное облако угольной пыли, которая не только приносила вред здоровью горняков, но и могла взорваться от малейшей искры. Забойщик по совместительству две трети подземной смены работал ещё и крепильщиком.

Рекорд конкретно Стаханова был достигнут благодаря замене прежней индивидуальной работы шахтеров бригадной организацией труда с разделением трудовых функций. Стаханов работал только отбойным молотком, вслед за ним шли двое других шахтеров, расширявших забой и укреплявших стены. Таким образом, рекорд нужно делить на четыре, т.к. вместе со Стахановым работало еще трое (вместе с парторгом). Итого общая производительность труда оказывалась ниже, чем в США.

Орджоникидзе на стахановском съезде был вынужден это признать:  «Иногда думают один человек дал 102 тонны. Это неправда. Целая бригада дала 102 тонны».

В то же время повышение производительности шло за счет заблаговременной подготовки рабочего места — то есть, за счет дополнительного рабочего времени, и т. д. Плюс углубление в разделении труда, освобождавшее квалифицированных рабочих от подсобных функций. Что нередко приводило к припискам, когда выдающийся результат или рекорд, являвшийся следствием труда целой бригады, приписывался одному передовику.

Троцкий, разумеется, был неправ в оценке стахановского движения, тыча в фанаберские, денежные интересы рабочих, приравнивая передовиков к привилегированным буржуазным рабочим.

Достижения стахановцев в СССР с низкой культурой производства должны были привести к интенсификации труда в целом, к повышению производительности труда — ведь рекордсмены щедро поощрялись.

К концу 1936 года счёт стахановцам шёл на миллионы. Передовиками официально были признаны от 20% до 30% работников промышленности. В первой пятилетке производительность выросла на 40%, во второй — на 90%.

Однако это официальные цифры, кроме того, ни к чему не привязанные. Причем вторая пятилетка началась за два года до возникновения стахановского движения.

Основной негатив стахановского движения в том, что упор делался не на чувстве локтя, не на коллективизме, как в первую пятилетку, а на расслоение рабочих, на индивидуальный успех.

Противоположный принцип был положен в основу работы многих студенческих стройотрядов 70-х – самими студентами: всем поровну. Что заставляло трудиться с полной отдачей.

С одной стороны, стахановское движение – крайне ограничено плановым производством: нельзя сделать кузовов вдвое больше, чем рулей. То же самое плановое хозяйство – в любой капиталистической стране, сдельная работа – лишь небольшой сектор производства, основа его – повременная работа.

С другой стороны, извращалась сама идея социалистического соревнования: все силы направлялись на цифру, вал, количество продукта.

Бусыгин отковывал 112-127 коленчатых валов в час, тогда как кузнецы завода Форда отковывали 100 таких же валов в час. Но дело не только в качестве.

Основная масса промышленных предприятий в 1930-х годах оставалась нерентабельной.

В 1936 г. в капитальный ремонт отправлены 81% тракторов, значительное количество их снова вышло из строя в разгар полевых работ. В тот же период средняя урожайность зерновых – лишь 10- ц/га.

В те же годы США грузовая машина пробегала 60-80-100 тыс. км в год, в СССР – 20 тыс., при этом из каждых 100 машин в работе только 55, остальные в ремонте или в ожидании его. Стоимость ремонта в 2 раза превышала стоимость всех выпускаемых новых машин. По отзыву государственного контроля автотранспорт ложится исключительно тяжелым бременем на себестоимость продукции.

Основным источником средств для строительства предприятий тяжелой индустрии были доходы от легкой промышленности и сельского хозяйства, которые перераспределялись на нужды индустриализации, прежде всего через централизованную систему ценообразования. Постоянно использовалась денежная эмиссия. Так, увеличение денежной массы, находившейся в обращении в 1930 году, происходило в два с лишним раза быстрее, чем производилось стоимости всей продукции отраслей, производящих потребительские товары.

Крупнейшим источником средств стала продажа водки.

В сентябре 1935 года Тюменский водочный завод рапортовал о выпуске алкогольного напитка «усиленной пролетарской крепости». Крепость «Тюменской горькой» составляла не 40, а 45 градусов. Решением Главспирта РСФСР завод был объявлен примерным предприятием главка, а «Тюменскую горькую» заводская газета назвала «напитком стахановцев».

Действительно, к 1938 году производительность труда в СССР выросла в 1,5 раза. Но в сравнении с 1913 годом, т.е. составила 150%. В 1929 году она составила 90% от уровня 1913 года. Однако в капиталистической Японии без всякого Сталина и Стаханова производительность труда в 1929 году составила 210% от уровня 1913 года, в 1938-м – 310%.

Зубные врачи обязывались утроить норму по удалению зубов, балерины по-стахановски крутили фуэте, в театрах вместо двух премьер выпускали 12, а профессора брали на себя обязательство увеличить число научных открытий. В 1938 году Наркомат внутренних дел Киргизской ССР объявил соцсоревнование в охоте на «врагов народа». В приказе наркома говорилось, что только в феврале «4-й отдел в 1,5 раза по сравнению с 3-м отделом превысил число арестов за месяц… и превысил законченных аппаратом дел, рассмотренных тройкой, почти на 100 человек…»

Пройдет два десятка лет, и абсолютно то же самое начнется в Китае.

Но самое плохое было в фальсификации рекордов. Мало того, что для достижения рекорда рабочий трудится с предельным напряжением, которого он никогда больше не достигнет. Накануне рекорда Стаханова завезли лес для крепежей, подготовили вагонетки для вывоза угля и т.д. Когда он рубил уголь, всем остальным забойщикам шахты «Центральная-Ирмино» отключили сжатый воздух, чтобы в отбойном молотке Стаханова давление не падало. Рабочий ритм шахты был полностью нарушен. Показательно, что, установив второй свой рекорд, Стаханов больше в шахту не спустился, пополнив армию чиновников.

«Бригада стахановца Сухорукова, — писали в прессе, — вырабатывает в один день 150 вагонов угля, на следующий день 80 и дальше по той же лихорадочной кривой» («Труд», 20-го октября 1935 года). «Бригада стахановца Жукова в один день дает 80-90 т угля, на следующий день всего 8 т, на завтра 92 т, а еще через день производительность вновь падает до 20 т («Труд» 24 октября 1935 г.). Причины этого – по газетам – простои, вызванные неисправностью мотора, плохой работой конвейера и пр., и нередко, вероятно, и переутомлением стахановца, измученного накануне. На Ленинском паровозостроительном заводе «успехи стахановцев оказались непродолжительными. Буквально через несколько дней выработка токарей резко упала. Сейчас бывают дни, когда они даже не вырабатывают нормы» («Труд», 1 ноября 1935 г.).

В «Труде» от 2 ноября 1935 г. напечатаны выдержки из «Дневника» стахановца-шахтера: за 15 дней он работал всего 2 полных дня, 5 дней совершенно не работал, в остальные дни работал лишь частично и непрерывно перебрасывался с места на место: то машина не готова, то лава не подготовлена, то нет леса для крепления, то не хватает вагонеток для отгрузки и пр., и пр. Бусыгин, находится в таком же положении. Едва только успели газеты разнести сообщение о его рекордах (Бусыгин побил кузнецов Форда), как оказалось, что Бусыгин уже на следующий день «не мог работать в полную силу, молот не был как следует подготовлен». Еще через день Бусыгин «два часа стоял из за того, что администрация отделения не подготовила молота и не сменила в нем штампов». Еще через день Бусыгин простоял полтора часа и сверх того у него «начал получаться массовый брак. Оказалось, что в материальном отделе перепутали марку стали» («Правда», 23 и 24 ноября 1935 г.). Если таково положение Бусыгина, легко представить, каково оно было у рядовых рабочих.

Мастер ленинградской фабрики «1-го Мая» Солдатов говорил: «Когда не было стахановцев, то и простоев не было, а вместе со стахановцами появились простои» («Труд», 24.10.1935).

***

В первую пятилетку официально план в группе А был выполнен с приростом производства, на самом деле план немного недовыполнили. Серьезно просела группа Б, сократив объемы, в первую очередь, сельское хозяйство.

Когда Сталину пошли доклады о высочайшей смертности от голода в деревнях, снизили экспорт зерна и начали выдавать голодающим ссуды зерном. Эти ссуды в первую очередь направлялись не в наиболее пострадавшие от голода районы, а в наиболее значимые с точки зрения государственных нужд (например, на Украине — в свекольные колхозы).

В основном, ссуды не были безвозмездными. Хотя имелись и исключения для ряда регионов, в большинстве государственные зерновые и фуражные ссуды подлежали обязательному возврату государству из урожая будущего года. Их включали в план хлебозаготовок с процентами (10-15 %). Кроме того, крестьяне должны были оплачивать транспортные расходы по доставке зерна в деревню (см. «Зерновые ссуды во время голода 1932-1933 в СССР» https://cyberleninka.ru/articl…)

 

Что касается великих сталинских строек, дела обстояли далеко не блестяще.

Канал им. Москвы. Открыт 15 июля 1937 г. как Канал Москва-Волга им.  И.В.Сталина. При строительстве использовался труд заключенных ГУЛАГа.

Беломорско-Балтийский судоходный канал. Построен в 1931-1933 гг. руками заключенных ГУЛАГа, которых, по различным оценкам, во время строительства погибло от 27 тыс. до 200 тыс.

Инженер Емельянов рассказывает: летом 1932 года на Ижевском заводе получили стопроцентный брак при производстве калиброванной стали. Так как после бесчисленных опытов они все еще не имели положительного результата, Емельянов попросил немецкого специалиста рассказать о режиме отжига автоматной стали: «Я увидел, как мой собеседник изменился в лице и с каким-то замешательством переспросил меня: «Отжиг автоматной стали? Если вы хотите иметь стопроцентный брак в производстве, тогда отжигайте ее«. Выяснилось, что особенность такого вида стали давно известна и что отжечь её невозможно, — просто молодые советские инженеры не считали нужным читать дореволюционные учебники».

Начальник Кузнецкстроя Франкфурт описывал смерть инженеров и рабочих, упавших с площадки на вершине силоса в пропасть 45-метровой глубины, наполненную цементной пылью: «Катастрофа, гибель товарищей, похороны — всё это еще больше напоминало о том, что мы — на фронте, что опускать руки нельзя».

Инженер Малиованов о шахтах Донбасса, куда он бьл послан в 1937 году, пишет следующее: «Шахты были очень запущены. Всё строилось на том, чтобы добывать уголь любой ценой… Поэтому люди шли на риск, начали подрабатывать целики, которые ближе к стволам… Эти стволы имеют защитную зону, где нельзя брать уголь, поскольку движение пород может нарушить крепление ствола. Во многих случаях начали брать этот самый [уголь]… стали стволы валиться… жертв много было. В общем тяжелая была ситуация, начали людей сажать, 37-й год же. Все считали, что это было вредительство, но это было не вредительство, а вынужденный риск, который подчас сходил благополучно, а подчас приводил к авариям».

Инженер Поздняк по поручению Гипроцветмета в 1932-м приехал на стройку медного комбината на озере Балхаш. По прибытии установил, что площадка еще пуста, работы стоят, а солнце палит так жарко, что в середине дня нельзя работать. Но самым неприятным фактом оказалось то, что прежде чем начать строительство завода, забыли построить водоподготовительную станцию. Рабочие, приехавшие десятками тысяч на стройку, пили воду, оказавшуюся «чистым ядом», прямо из озера, заболевали и погибали: «Каждое утро специальная команда объезжала всю площадку и собирала всех больных и погибших».

В 1949-м в необитаемой приполярной тундре силами заключенных началась  стройка Северного железнодорожного пути протяженностью 1400 км, от Оби до Енисея. Дорога была бы дублером Северного морского пути. Стройка набрала полный ход к лету 1949-го. По самым приблизительным подсчетам, количество подневольных тружеников на «пятьсот первой» и «пятьсот третьей» достигало временами ста тысяч человек. 11.8.1949 появился директивный документ: «На основании решения правительства строительство… финансируется без проектов, смет и проектного задания, с оплатой выполненных работ по фактической стоимости».

Чтобы стимулировать работу заключенных на стройке, ее начальник, полковник Василий Барабанов, ввел систему так называемых «зачетов»: если выполнил человек дневную норму более чем на 125 процентов, этот лагерный день ему засчитывается за два, а если дал полторы нормы – за три дня. В лагерях висели лозунги: «Помните: вы можете получить сокращение срока наказания. Будьте передовиками!» Варьировался – в зависимости от процента выработки нормы – и хлебный паек.

Управляющий Ямало-Ненецким отделением Промбанка СССР Н. Питиримов писал докладные: «Большое количество фактов, имеющихся в распоряжении отделения Промбанка, свидетельствуют, что строительство… допускает бесхозяйственность в расходовании государственных средств и материально-людских ресурсов… Хранение строительных материалов должным образом не организовано… Стоимость поломанных и утраченных деталей списывается на стоимость строительства… Допускается большой перерасход рабочей силы… Трудоемкие земляные работы выполняются исключительно ручным способом при полном отсутствии совковых лопат… На многих участках отсутствуют самые примитивные подъемные механизмы. Те, что имеются, простаивают 56 процентов рабочего времени. Имеют место большие хищения продовольствия и вещевого довольствия…»

40-60-градусный мороз, строителям негде было жить. 450 г сахара в месяц. Кому 300, кому 150, но считалось, что, в отличие от прочих лагерных строек, кормили хорошо. Сразу после начала стройки вспыхнуло восстание, организованное лагерниками-фронтовиками.

Стройку закончить так и не удалось – сразу после смерти Сталина Москва приняла решение остановить стройку как бесперспективную. Стройка унесла жизни десятков тысяч людей.

Повышение производительности труда в развитых странах обходилось без лозунгов, призывов, партийных работников, стахановских кампаний  и без сталинских концлагерей.

Борис Ихлов, 20.7.2020